– Иван, талант педагога и спортсмена сочетаются редко. Тем более удивляют достигнутые вами успехи.
– Убежден, в единоборствах работать с детьми имеют право исключительно прошедшие этот путь с самого начала, стоявшие в спаррингах, а не изучавшие этот вид спорта по учебникам. Тренировать я действительно начал в 17, потом учеба в физкультурной академии, защитил кандидатскую диссертацию по методике развития координационных способностей тхэквондистов. Естественно, что все время учебы параллельно тренировался и тренировал, участвовал в турнирах.
– Почему так важно сначала самому пройти весь путь спортивного совершенствования?
– Надо знать тонкости детской психологии. В шесть лет я начал заниматься у Вячеслава Николаевича Скотникова. Первые пару лет меня регулярно поколачивала девочка года на три старше меня. Я плакал, но не сдавался, и года через два все же взял реванш. Очень важно тренеру чувствовать, когда ребенок нуждается в поддержке, в добром слове, а когда просто ленится. Особенно сложно в переходном возрасте, когда подростку хочется одного – гулять! И тут на первый план выходит контакт с его родителями, чему наша школа, созданная в сентябре прошлого года, уделяет максимальное внимание. Родители, ученик, тренер. Если три этих вектора будут направлены к победе, ребенок обязательно ее добьется. С родителями у нас в соцсети создана огромная общая группа, в которой мы обсуждаем все вопросы.
– Вы говорите о контакте, а одно из правил школы гласит, что родители не имеют права находиться на тренировках.
– Для родителей проводим открытые тренировки, чтобы они видели своих детей, не беспокоились за их здоровье и жили тхэквондо так, как мы им живем. Эта работа приносит плоды: сейчас создаем группу для тех, кому 40-45 лет. Некоторые уже хотят принимать участие в судействе, другие мечтают достичь серьезных вершин и стать тренерами.
– На сайте школы сказано: гарантируем, что с вашим ребенком ничего не случится. Но вас та большая девочка колотила два года кряду.
– Сейчас по российским законам соревнования для детей до 10 лет запрещены. Международная федерация тхэквондо ИТФ, по правилам которой мы занимаемся, действует в соответствии с законами РФ. Но на внутриклубных внутренних тренировках спарринги могут проводиться по решению тренера. Именно он должен понимать, насколько сформирована психика ребенка, готов ли он к спаррингу.
Последнее слово – за тренером
– Мнение родителей при этом учитывается?
– Некоторые родители хотят сами решать, готов ли их ребенок к таким соревнованиям. Мы убеждены, что субординацию здесь нужно соблюдать. Если доверились тренеру и привели сына или дочь в секцию, оставьте за наставником право решать. Если же родители категорически против спаррингов, следует определиться, для чего ребенок ходит в секцию. Чисто для здоровья – это одно. Для этого есть тулинг – бой с невидимым противником, комплекс упражнений для выработки спецтехники, силовое набивание…
Если же речь о подготовке спортсмена, тренеры приложат все силы, чтобы вырастить чемпиона, и не нужно им мешать. У меня уже было больше тысячи учеников. Истории некоторых показательны. Был мальчишка лет восьми, боявшийся садиться на шпагат. Он даже как-то сказал: «Иван Александрович, я вам сто рублей дам, только шпагат делать не стану». А в 17 лет он на первенстве мира в Лондоне уложил в первом же раунде американца, считавшегося у них восходящей звездой.
Многие до 9-10 лет плачут и избегают спарринга, а потом становятся чемпионами мира и Европы. В том и искусство тренера – чувствовать, когда они созревают, чтобы вовремя открыть для них дверь в большой спорт. Но иногда случаются и ситуации другого рода. Папа одного из учеников спросил, может ли он дополнительно заниматься с сыном в качалке. Я согласился, предварительно оговорив, какие упражнения могут быть включены. Через некоторое время отец стал настаивать, чтобы я его сына на спарринги выпустил. По ряду причин я отказал ему в этом и сказал: или ребенок будет работать по моему плану, или покинет секцию. К сожалению, так и произошло, и это была единственная потеря со дня открытия школы.
– В этикете школы поведение ее учеников прописано очень детально. В чем смысл порой довольно жестких предписаний?
– Тхэквондо пришло к нам из корейской армии, поэтому многие его формулировки так однозначны и детально прописаны. Нельзя, например, поворачиваться спиной к тренеру, когда тот говорит. Но и в обычной жизни это стало бы проявлением неуважения к собеседнику. Сидя на полу, нельзя вытягивать ноги в сторону учителя, ноги должны быть сложены по-турецки. Это уже чисто восточное.
Но независимо от происхождения ритуалов, это прежде всего дисциплина, все они – во благо ребенка. Чтобы получить свой первый пояс – белый, он должен выучить все эти правила. И первое из них – нельзя показывать изученные приемы за пределами школы. Исключение – в целях самообороны, при неизбежности.
Мы с первых дней прежде всего занимаемся формированием личности и потом, в ходе физического воспитания, неуклонно продолжаем этот процесс все годы обучения. Ребенок, который у нас занимается, к 17 годам становится полноценным воином. Он, по сути, проходит у нас с 6 до 17 лет армейскую подготовку. И конечно, будет иметь преимущество при поступлении в училища, где готовят сотрудников силовых структур. Вот почему еще так важно с самого начала настроить ребенка на правильный лад. Ведь знания, которые даются у нас, – это оружие, которым нужно уметь правильно пользоваться.
Первые в России
– А были случаи, когда ваши вчерашние ученики использовали полученные знания, свое боевое искусство вне рамок закона?
– Ни в школе, где я прежде работал, ни в нашем клубе о таких случаях мне неизвестно. Единоборства вытесняют агрессию, учат от нее избавляться. В гимне нашей школы есть слова – мальчишки любят драться. Так пусть они это делают на доянге. А после завершения поединка пожмут друг другу руки и останутся друзьями. Ведь у них одно и то же увлечение, одна и та же цель – самосовершенствование, стремление стать лучшим. Случается, кстати, к нам обращаются директора школ, в которых занимаются наши воспитанники, или родители детей. И тогда мы общими усилиями корректируем поведение нашего ученика, воспитательный процесс. В этом, кстати, нам также помогает батюшка Дионисий, который не обязательно углубляется во время встреч в религиозные вопросы, но беседует с детьми на общечеловеческие темы.
– Ваша школа «Черные тигры» – это…
– Почти 200 учеников и четыре тренера. Кроме меня, это мои бывшие ученики Георгий Кобаладзе и Сергей Коваленко, им по 25 лет, а их награды и звания перечислять придется долго. Со стороны никого не брал и не собираюсь. Еще один очень важный человек в структуре клуба – мой друг Андрей Попов, многократный чемпион мира по кикбоксингу. Новым набором детей после открытия школы мы специально не занимались, потому что хотим для начала полностью выстроить взаимоотношения с родителями, убедиться, что наши методы работают.
Мы строим настоящий профессиональный спортивный клуб, возможно единственный в России. Эту идею я долго вынашивал и очень рад, что пришло время для ее реализации. Мы хотим, чтобы наши «тигрята» отличались и на додянге, и в быту. Поэтому разработали не только эскизы спортивной, но и повседневной одежды, чтобы сразу можно было отличить нашего воспитанника. Хотим, чтобы они гордились принадлежностью к клубу и выросли настоящими «тиграми». Сильными, добрыми и справедливыми. И для этого мы создаем все возможные условия.
Анатолий Любименко. © Фото: ИД «Волгоградская правда»/ Анатолий Любименко; личный архив Ивана Селезнева